– Угу, – не размыкая губ, поддержала Катя.

– Да пошли вы… – процедил другой парень, пренебрежительно глянув в сторону жертвы.

Тоже, наверное, решил: «Было бы из-за кого!» – плюнул под ноги, развернулся и пошел – может быть, туда, куда отправлял Кирилла с Катей, а может, в другое место. За ним потянулись остальные.

Трое смотрели вслед уходящим, пока те не скрылись из виду.

Катя бросила свою железку на асфальт. Она грохнула, покатилась в сторону. Парень у стены вздрогнул от неожиданного и очень громкого звука, повернул голову:

– Кать…

Катя не позволила ему ничего сказать:

– Шел бы ты тоже, Эдик! Домой. Пока еще чего не случилось.

Лед в голосе, холодный, твердый, неласковый. И эффект – словно втянул в себя жгучий морозный воздух. Не то что слово не сказать – не выдохнуть.

Эдик и так выглядел потрепанно, от былого гонора и следа не осталось, но тут совсем сдулся и послушно поплелся прочь. А Кирилл прислонил свое оружие к стене – к чему тут землетрясения устраивать? – и строго посмотрел на Катю:

– И зачем ты полезла?

Катя закусила губу, помолчала немного, вперив взгляд в неизвестную точку на асфальте.

– А надо было стоять и смотреть?

Кирилл усмехнулся:

– Еще есть вариант: пройти мимо, упиваясь торжеством и злорадно улыбаясь.

– В другой раз так и сделаю.

Серьезно она или нет? Как понять?

Девушка, лезущая в драку с монтировкой. Испуганная овечка, вжимающаяся в стену. Снежная королева, способная заморозить дыханием.

– В другой? – решился уточнить Кирилл. – Его что, так часто бьют?

– Не знаю, – ответила Катя коротко и безразлично, отряхнула ладони, опять спрятала руки в карманы. – Я с ним давно не виделась.

– Тогда почему…

Кирилл осекся. Ведь дал себе слово ни о чем не выспрашивать. Если только Катя сама скажет…

Она сказала, но совсем не то, что он ожидал:

– Я пойду. Ладно? – И ошарашила продолжением: – Одна.

Кирилл расстроился. Ну вырвалось случайно. Честно, не хотел он ничего выпытывать! Но Катя мгновенно отстранилась. Или нет?

– Мне так надо.

– Ага, – невольно кивнул Кирилл.

Понятно теперь. Распространенная рядовая ситуация, когда непременно надо побыть одному, и все такое.

– Ну пока тогда.

– Пока!

Он проводил Катю взглядом, развернулся, сделал несколько шагов и замер.

Нет! Что за фигня? Какое еще «побыть одному»? Глупости! Можно молчать, ничего не рассказывать. Но зачем при этом быть одному? Да не нужно это Кате! И не хочет она оставаться в гордом одиночестве, просто так сказала. Привыкла все переживать сама, ни на кого не надеясь, не обременяя остальных своими проблемами. А Кирилл – тут Широков не ошибся – полный лох. Болван самовлюбленный. Это от папы.

Опять он ничего не понял. Кирилл крутанулся на месте и рванул туда, где скрылась Катя. Наверное, она не успела далеко уйти, и он ее сейчас быстро нагонит.

Кирилл торопливо обогнул дом и сразу притормозил.

Нагонять не пришлось. Катя никуда не ушла. Она сидела на скамейке под деревьями, неподвижная, словно заколдованная, но услышала приближающиеся шаги и повернула голову.

Не отводя ни на секунду взгляда, Катя следила, как Кирилл подходит к скамейке. А он не стал разбирать, какие чувства читались в ее глазах. Какие бы ни были, хватит уже анализировать. Кирилл и без того точно знал, как ему следует поступить.

Он подошел, уселся рядом, придвинулся вплотную – нога к ноге, плечо к плечу, – взял Катину ладонь в свою, осторожно сжал пальцы:

– Побудешь одна как-нибудь в другой раз.